Среднего класса больше нет. Ливан в самом большом кризисе в своей современной истории

Правообладатель иллюстрацииAFP

С начала года инфляция в Ливане достигла почти 60%, а национальная валюта упала к доллару на 80% - это самый большой кризис в стране со времен окончания гражданской войны в 1990 году. Ценники в супермаркетах меняются ежедневно, за чертой бедности оказалась половина населения страны.

Экономика не справилась

{3}

В октябре 2019 года власти Ливана решили ввести плату за звонки через мессенджеры, в первую очередь, WhatsApp. Это вызвало сильные протесты - и правительство отказалось от такой идеи. Только демонстрации не кончились - страна восстала против коррупции и ухудшающейся экономической ситуации.

{3}

Экономика Ливана падала все последнее десятилетие - чем больше власти в стране приобретала “Хезболла” (а это одновременно и политическая партия, и военизированная организация; в США и странах Европы признана террористической), тем меньше Ливану финансово помогали богатые страны региона. В 2019-м падение ускорилось - по экономике больно ударило то, что в Ливан перебралось больше миллиона беженцев из Сирии.

{6}

Малый и средний бизнес банкротился, курс ливанского фунта падал. Еще до коронавируса за чертой бедности оказалась половина из шестимиллионного населения страны.

{6}

Пандемия и вынужденный карантин нанесли еще один мощный удар по экономике. И если с Covid-19 страна справилась благополучно (по официальным данным, около 1900 человек заразились, умерло 36 человек), то экономику удержать не смогла.

Национальная валюта с начала 2020 года упала к доллару США на 80%, безработица достигла 30%.

Демонстрации возобновились в начале июня, и они продолжаются. Демонстрантов разгоняют полиция и отряды “Хезболлы”, те в ответ бросают камни и “коктейли Молотова”. Официальная пропаганда винит в проблемах страны США и Израиль.

Правообладатель иллюстрацииEPAImage caption

Уличные столкновения на улицах Бейрута стали ежедневными

{11}

Одна из участниц акций, предпринимательница Нур Нашеф в беседе с Би-би-си назвала происходящее “революцией”. Студент по имени Габ (он просил не указывать фамилию, потому что боится за свою безопасность) говорит, что его семья еще год назад относилась к среднему классу, а сейчас может позволить себе не все товары из обычного супермаркета.

{11}

Без света и еды

Анонимный дипломат в беседе с Guardian также употребляет сильные эпитеты: он назвал Ливан “failed state” - государством, которое провалило свою политику и экономику.

Бывший министр экономики Ливана Нассер Саиди в своей статье для издания The National говорит, что инфляция с января по май составила 56%, тогда как еще в прогнозах конца 2019-го она должна была составить 7% за весь год.

На протяжении нескольких суток в Бейруте и пригородах на 14-16 часов отключалось электричество. В частности, это привело к тому, что госпиталь, где лечили больных с коронавирусом останавливал свою работу. В Бейруте несколько раз переставал работать аэропорт.

Из рациона служащих в армии убрали мясо - на него нет денег.

Власти ограничивают доступ к иностранной валюте: для того, чтобы купить доллары, теперь надо предъявить документы, указать домашний адрес и обосновать, зачем тебе валюта. При этом банк все равно может отказать.

{18}

В стране активно развивается черный валютный рынок. По государственному курсу доллар стоит 1,5 тыс. ливанских фунтов (этот курс был зафиксирован в 1991 году и с тех пор не менялся), а на улицах он только за последнюю неделю вырос с 7,5 тыс. до 10 тыс. фунтов.

{18}

Правообладатель иллюстрацииAFPImage caption

Товары на полках супермаркетов в Бейруте еще есть. Нет денег, чтобы их купить

Стоимость килограмма говядины и куриного мяса в супермаркетах утроилась за последние две недели.

Продавцы в магазинах и на рынках меняют ценники, в среднем, три раза в неделю.

{22}

Цены на хлеб в Ливане регулирует государство. Чтобы избежать наценок, пекарни перестали возить на рынки и в магазины - и продают его сами. Но цена лепешки все равно выросла на треть.

{22}

Работающие в Бейруте корреспонденты Guardian и Си-эн-эн сообщали, что в стране из-за кризиса резко выросло число самоубийств. В Бейруте мужчина покончил с собой прямо на оживленной улице. Он оставил записку: “Я не еретик, это голод - ересь”.

“Обсуждаем, как отец семьи поджег себя”

“Это самый большой кризис, который я только видела, - говорит Нур Нашеф. - В октябре появились первые явные знаки: начали дорожать хлеб и бензин. Теперь ситуация куда более серьезная. Я знаю людей, которым просто нечего есть и кормить свои семьи”.

{26}

Она рассказывает, что цены на все повседневные товары растут ежедневно, и людей в супермаркетах “пробирает дрожь”. Минимальная зарплата в Ливане сейчас составляет всего 80 долларов США в месяц, тогда как до начала кризиса она была эквивалентна 450 долларов США.

{26}

• Год массовых протестов в мире. Ждать ли новую “арабскую весну”？

• Революция женщин. Почему протесты в Ливане приобрели женское лицо

“Мы просто больше не можем позволить себе есть то, что ели раньше”, - констатирует Нашеф. Она добавляет, что Ливан производит очень мало своих товаров и зависит от импорта - а он в национальной валюте становится дороже и дороже.

По ее словам, главным следствием кризиса стало то, что в Ливане больше нет среднего класса. “Остались только очень богатые, очень бедные и просто бедные”, - рассказывает она.

Правообладатель иллюстрацииReutersImage caption

Ливанцы в Бейруте стоят в очереди за хлебом, правительство пытается сдержать рост цен на продовольствие

Студент Габ рассказывает Би-би-си, что когда в стране стал смягчаться карантин, и люди вновь стали видеть друг друга и спрашивать “как дела”, самым популярным ответом на этот вопрос был: “Мы выживаем”.

{33}

Он рассказывает, что перестал запоминать цены в супермаркете, потому что они все равно меняются. У тех, кому из-за границы деньгами помогали родственники, возникли проблемы: банки стали отказываться выдавать платежи в долларах, евро и другой твердой валюте.

{33}

“Мы часто встречаемся с друзьями, некоторых из них уволили, некоторым сократили зарплаты, а фрилансеры просто лишились всех доходов. Мы обсуждаем, как отец семьи поджег себя, потому что ему не было, чем платить за обучение дочери. Стараемся не выходить без необходимости на улицы вечером - уличной преступности стало много”, - описывает студент.

{35}

“Моя семья думает об эмиграции, а я первый раз в жизни живу с ощущением, что надежды нет”, - говорит Габ.

{35}